Когда пытаешься вспомнить о прошедших годах в стенах университета, в голове всплывают слова В. Н. Худякова, которые он произнёс на одной из лекций по «Методологии и философии истории»: «Память студента обладает замечательным свойством – забывать». Скоро будет год как уже не студент, а свойство осталось. Это во многом скажется на том, что я напишу о родном факультете.

Про традиции

Из традиций факультета, которые были в наши студенческие годы, мне запомнились выезд на день историка в санаторий «Иртышский». Посвящение первокурсников в студенты (по причине, которую не помню, я почему-то пропустил посвящение нашего курса, проучился все годы до выпускного так и не посвящённым). Когда я стал понимать историю как науку, то стал принимать участие в ежегодной научно — практической конференции, проведение которой также являлось традицией. Это, пожалуй, одна из самых замечательных традиций, принимая участие в конференции, ты можешь понять, насколько история является интересной, насколько её образы могут быть разные.

Кратко о преподавателях

Пожалуй, самые яркие воспоминания из студенческой жизни, это воспоминания о преподавателях. О каждом из них можно сказать многое, тебе кажется, что ты их знаешь, а в тоже время тебе многое неизвестно, наверное, это во многом и позволяет их помнить долго и сохранить с ними связь спустя определённое время.

Один из первых преподавателей, которого я особо запомнил, и буду помнить, это Галина Анатольевна Синельникова. Мне со школьных лет нравилась история средних веков, тогда для меня это были германские племена, рыцари, короли, инквизиция и т.д. Пожалуй, это первая учебная дисциплина, где я начал понемногу понимать историю как науку, узнал о школе «Анналов» и «другом средневековье». Средневековье это потрясающий опыт человечества, к которому мы вынуждены обращаться в современном мире, в своих лекциях, которые всегда отличались четкой структурой и логичностью Г.А. Синельникова это показывала. Также с Галиной Анатольевной связаны мои первые шаги в научной деятельности. Её скрупулезное отношение к источнику и структуре текста, во многом повлияли на мои дальнейшие исследовательские навыки, как-никак источник — это «хлеб» историка. Почти на каждой ежегодной конференции её главным вопросом был вопрос по работе с источниками, критериями их отбора и методами обработки. Многочисленные беседы по различным проблемам истории и историографии сформировали представления о научной этике историка, без которой нормальный диалог с общественностью и с коллегами вряд ли возможен.

Преподаватель, которого хорошо помню, Евгения Юрьевна Навойчик при первом нашем знакомстве произвела особое впечатление, и это впечатление с каждым годом только росло. До сих пор не ясно, чем именно привлекал меня данный преподаватель, она была разной, эмоциональной, искренней иногда ранимой. Помню, что, исходя из своего опыта, был с нею во многом не согласен, но самое интересное, что это несогласие вызывали ещё больший интерес к ней как преподавателю и человеку. Её лекции не отличались строгой структурой и пичканьем студентов устоявшимися теоретическими истинами. Они содержали много проблемных вопросов, не разрешив которых, мозги разобьёшь на части. Часто после её лекций приходилось думать над тем многим, о чем она говорила, это заставляло садиться за книги, искать ответы, а если всё-таки не удастся докопаться до истины, то хотя бы объяснение найдёшь и успокоишься. По окончании её курсов и дисциплин я понял, заставлять тебя идти на поиск, и во что бы то ни стало найти ответ, вот её главная методика. Эта методика во многом учила не только искать ответы, но и самому задавать вопросы для разрешения проблем и вызовов, которые бросает нам действительность. При этой мысли вспоминаются слова К. Леви-Стросса: «…в науке не существует вечных истин. Учёный – это не тот, кто даёт правильные ответы: это тот, кто ставит правильные вопросы». За это я ей благодарен до сих пор.

Интересным преподавателем, который мне запомнился, был Юрий Викторович Маковский. Пожалуй, никто на факультете не знал лучше его зарубежную литературу, на примере которой он мог проиллюстрировать любое событие из новой истории, показать повседневность европейской и американской жизни. Запомнилась его интересная манера речи, например, когда он произносил понятие «индепенденты» или фамилию историка Э. Хобсбаум. Интересной также была и его улыбка, особенно когда он кидал искромётные шутки в сторону студентов. Запоминающимися были и его семинары. Иногда казалось, что он задаёт вопросы не только студентам, но и самому себе. Послушав наши невразумительные ответы и покритиковав их, он начинал сам рассуждать, выстраивая логическую цепочку в понимании процессов, происходивших в прошлом, и вот здесь было как раз видно, что его особо интересуют те проблемы, изучением которых Юрий Викторович занимался. Пожалуй, каждый преподаватель интересуется тем, что он изучает, но лишь немногие свой личный интерес могут показать. Светлая Вам память Юрий Викторович.

Татьяна Анатольевна Сабурова один из тех преподавателей, которая была близка к нам в последние годы, именно ей досталось приводить в порядок всё то, что пытались заложить в нас на протяжении всего обучения другие преподаватели. Её курсы по истории России и отечественной историографии, показали насколько можно по-разному написать историю какого-либо периода, даже если он совсем небольшой, насколько мы можем перевернуть факты и источник с ног на голову, и насколько может быть сложным диалог и научные баталии среди историков, одна только норманнская теория чего стоит. Что касается критики различных источников и исторических текстов, то тут мы получали исчерпывающую информацию и личный опыт Татьяны Анатольевны. Вот и сейчас пишешь воспоминания об истфаке, и всплывает фраза: «…Источники личностного происхождения имеют много ловушек. Во-первых, автор создаёт свои мемуары спустя определённое время, во-вторых, он рассчитывает, что их кто-то прочтёт, поэтому события и факты, а особенно их оценка будут искажены». Исходя из этого, конечно я не дословно передал всё сказанное ею. Татьяну Анатольевну отличало от остальных преподавателей особое умение слушать студентов, она никогда не переводила рассуждения в спор, а пыталась показать право на существование разных точек зрения в истории. Татьяна Анатольевна показывала, как можно вести диалог с зарубежными историками, не только через книги, но и при непосредственной встрече с ними. Запомнились лекции и встречи с профессором Лондонской школы экономики и политических наук Ж. Хартли и американским аспирантом А. Кирвеном. Эти встречи показали также иной взгляд, который важен при занятии наукой. У меня с Татьяной Анатольевной произошёл один случай, который я буду помнить всегда. Она была рецензентом моей магистерской диссертации, и рецензия была очень критичной, так как тема моей работы по своей проблематике, итак, рождала много вопросов и проблем. На защите диссертаций я с особым волнением слушал её выступление. После того как мне было дано ответное слово, желая поблагодарить её за работу и сделать комплемент, я волнуясь выдал: «Спасибо, я думал рецензия будет более критичной». Комиссия рассмеялась, а председатель Ю. А. Сорокин сказал: «Плохо поработали Татьяна Анатольевна». За этот случай мне неловко и стыдно до сих пор, в суматохе и радости после защиты диссертаций, я так и не попросил извинения. Поэтому, пользуясь случаем, прошу извинить меня, Татьяна Анатольевна, за мою нетактичность и научную этику.

Навсегда запомню своего научного руководителя Виктора Александровича Зубачевского. Под его руководством я работал 2 года по проблемам диссертации, написал немало статей. Виктор Александрович читал нам дисциплины по новейшей истории Европы и Америки, а его спецкурс «Геополитика» для меня был особо интересен, он позволяет понимать то многое, что твориться в современном мире. Благодаря Виктору Александровичу я освоил культуру публичных выступлений на конференциях. Сами же его выступления всегда отличались от выступлений других ораторов. Для них была характерна логичная последовательность рассуждений по проблемам, которыми он занимался, эти рассуждения не были голословными, они всегда опирались на факты и источники, давались различные оценки. Не всё выдерживали эти требования нашей профессии. Его отличало также общение не только по вопросам учёбы, он интересовался как дела в жизни, какие есть проблемы, нужна ли помощь, в связи с чем, иногда ощущалась забота, которая давала поддержку.

О том, как истфак повлиял на мою судьбу

Поступление и учёба на истфаке является важным событием в моей жизни, это можно сказать целый этап. Оценить его значение пока сложно, ведь мы как историки знаем, что адекватная оценка событий возможна спустя время, примерно лет 50, вот доживём и тогда точно отвечу. Безусловно, одно, я стал другим человеком, и это факт. Вспоминается фраза У. Черчилля «Лучше всего я чувствую себя в XVIII веке». Наверное, это может примерить на себя каждый человек, который учился на истфаке. Нас историков отличает то, что мы можем проходить сквозь время, пропустить через себя всю боль и горечь войн, радости побед, достижения людей их переживания и многое другое, независимо от того в какое время мы погружаемся. По словам В. Н. Худякова историк даже прошлое может изменить, в отличие от Бога. В этом, наверное, кроется особенность нашей профессии, мы даже время ощущаем не так как нормальные люди. М. К. Чуркин как-то заметил на одной из лекций: «…для историка время другое, мы не думаем минутами и часами, мы думаем десятилетиями, веками, и для нас 50 лет — это так себе». Эти качества историка, позволили мне понимать и ценить жизнь не только человека, но и человечества, я думаю, для историков как не для кого важны судьбы других, переживания по поводу того «а как оно там будет», и в связи с этим возникает желание жить, и любить жизнь. Мне кажется, что именно в чем-то подобном и скрывается «дух истфака», он проникает в нас и остаётся надолго, он потом с нами повсюду. За это я и хочу сказать «Спасибо ИСТФАК».

Капытков Дмитрий Олегович, 2009 – 2013, 2013-2015 гг.